Павел отплыл в Сирию и с ним Акила и Прискилла (точнее – Прискилла и Акила), остригши голову, по обету: и текст несколько неясен, и событие в нем упомянутое несколько загадочно. Неясность текста в том, к кому относить выражение – остригши голову: состав речи позволяет относить и к Павлу, и к Акиле; к Павлу потому, что он здесь главное действующее лицо, о котором повествуется, к Акиле – потому, что выражение – остригши голову стоит рядом с его именем и, следовательно, может относиться прямо к нему, тем более, что имя жены его поставлено здесь впереди его имени как бы именно для того, чтобы показать, что помянутое выражение относится прямо к нему. И надобно сказать, что из самого текста нельзя решить дела положительно в ту или другую сторону, из посторонних соображений – тоже, и вопрос может быть решен только так: может быть Павел остриг голову по обету, может быть Акила, и из толкователей одни защищают первое мнение, другие – последнее. Павел после участвовал в подобном действии в Иерусалиме по совету старейших апостолов (Деян. 21:22 и дал.), следовательно, мог поступить так и теперь, нисколько не противореча своим убеждениям относительно необязательности еврейских обрядовых законов в христианстве, тем более, что даже на добровольное обрезание в христианстве он смотрел как на дело безразличное (ср. Деян. 16:3 и прим.); следовательно, можно приписать ему действие острижения головы по обету, нисколько не соблазняясь подобным его действием. Потому же можно приписать его и Акиле, хотя в то время он, вероятно, был уже христианином (ср. ст. 26).

– Что значит само острижение головы по обету? Действие указывает, по-видимому, на закон о назорействе по обету (Чис. 6). По этому закону, давший Богу обет назорейства на известное определенное время не должен в продолжение этого времени, между прочим, стричь волосы на голове своей; по окончании же времени обета, назорей должен принести при скинии (а по построении храма – при храме) узаконенную жертву, остричь голову и волосы сжечь на огне своей жертвы; этим снимается с него обет назорейства. В случаях осквернения назорея (определенных в законе) он также должен остричь голову, очиститься, принести жертву и снова начать назорейство свое. Но все эти обряды по закону должны совершаться при скинии (а потом при храме), следовательно, в Иерусалиме, следовательно, не идут к рассматриваемому случаю, когда острижение головы совершилось вдали от Иерусалима и храма; предположение же, что для живших в рассеянии и для путешествующих разрешалось исполнять указанные обряды назорейства вдали от храма – не более, как предположение, не имеющее твердого основания, тем более, что жертвы можно было приносить только в храме, а жертва при сем – главное дело. Посему надобно полагать, что упоминаемый в рассматриваемом месте обет не есть обет назорейства, и острижение головы не есть ни окончание, ни возобновление этого обета. А за сим остается предполагать, что этот обет в настоящем случае есть частный обет, и острижение головы есть окончание этого обета; но в чем состоял этот обет, какие были побуждения к нему, какая цель и пр. – остается неизвестным и догадки в сем отношении не приводят ни к чему твердому, да и не нужны они, так как само действие в христиански-нравственном отношении столь незначительно, или лучше сказать безразлично, что дееписатель не считает даже нужным пояснить значение его.

– В Кенхреях: это кенхрейская гавань Коринфа к востоку от него, откуда Павел и его спутники отплыли в Сирию.

Источник

Толковый Апостол. Книга 1. Деяния Апостолов на славянском и русском наречии, с предисловиями и подробными объяснительными примечаниями епископа Михаила. Киев: Тип. Киево-Печерской Лавры, 1897. С. 422-424

Деяния апостолов, Глава 18, стих 18. Толкования стиха