Однако взглянуть на все это надо с двух точек зрения: с небесной и земной, с позиции веры и науки. Мы убеждены, что они дополняют друг друга, но ошибаются те, кто, как Ренан или Толстой, отвергая веру, пытается рационализировать жизнь Христа, отвергая чудеса и пытаясь воссоздать собственный, чисто земной образ Иисуса Назарянина, принимая Его как историческую личность, но лишая главного, по Его собственным словам, что Он принес на землю с неба.

Прекрасную, и притом вполне научную, отповедь дает всем этим рационалистам Альберт Швейцер, которого мы уже не раз цитировали. В своей знаменитой книге «Поиски Иисуса» он ищет и находит личность Иисуса в Его подлинном образе, воспринятом не ущербленно, как у Ренана, а полностью. Для Швейцера невозможно понять Иисуса, если не воспринять Его основную мысль, которую Швейцер определяет как эсхатологию. Другими словами, личность Иисуса реальна и полноценна только во всей полноте Его евангельского облика, в котором идея Царства Божия, Царства Небесного, которое не от мира сего, – главная весть, принесенная Им с Собой на землю. К этому относятся чудесный дар исцелений и все чудеса, описанные в Евангелии, самое имя которого – Евангелие – Благовестие – означает эту, по словам Швейцера, эсхатологическую весть, то есть весть о Царстве Божием.

Если мы проанализируем весь разговор Иисуса с Марфой у гроба Лазаря, мы сразу увидим, что именно Швейцер имел в виду. Как и в беседе с женщиной‑самарянкой у колодца Иакова около Сихема, так и в этом разговоре с Марфой, Иисус охватывает в одном и том же слове оба плана – земной и небесный, исторический и эсхатологический, не разделяя их. Ответ Иисуса Марфе: воскреснет брат твой… Я есмь воскресение и жизнь, верующий в Меня если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек (Ин. 11:23–26) – есть одновременно и история, и эсхатология. История в том, что Лазарь воскреснет сегодня, через несколько минут, вернувшись в эту земную жизнь, а эсхатология – что Лазарь, живущий и верующий, не умрет вовек, поскольку он уже стал соучастником воскресения вечного. Таково единое благовестие Иисуса.

Но с земной, научной точки зрения приходится отделять историю от эсхатологии. Возвращение в биологическую жизнь после клинической смерти – не то же самое, что эсхатологическое воскресение в жизнь вечную. Первое – вполне возможное, исторически проверенное явление. Второе – с точки зрения науки – религиозная идея иудео‑христианского библейского мировоззрения. Так разграничат одно от другого современные профессора истории, биологии и, соответственно, богословия. Действительно, возвращение в земную жизнь после клинической смерти сына наинской вдовы, дочери Иаира, или Тавифы и других с точки зрения современной науки явление вполне вероятное, ставшее теперь постоянной медицинской практикой. Мы говорим сейчас не о методах возвращения к биологической жизни из состояния клинической смерти, а о возможности сделать это с точки зрения современной науки. Если же говорить о методах, то для нас, верующих, ответ ясен: случай, описанный в Евангелии, и известные нам теперь истории из практики современной медицины – разные. Первое – чудеса, второе – достижения человеческой научной мысли и деятельности врачей. Но если подходить к этому вопросу с точки зрения богословской, с позиций христианского богословского учения, то исторические воскрешения, описанные в Священном Писании, и воскресение мертвых из Символа веры – не одно и то же, как не одно и то же воскрешение Лазаря, с одной стороны, и Воскресение Христово – с другой. Одно – возвращение в эту нашу земную жизнь со второй смертью в конце, поскольку все они потом, и Лазарь в том числе, умерли снова. Другое – переход из этой жизни в вечность, победа смерти и полное изменение природы человека из смертной в бессмертную.

Возвращение к земной жизни после клинической смерти подробно описано в современной медицинской литературе, научная фантастика делает это явление сюжетом для книг, кинокартин. Например, в фильме Вуди Аллена «Спящие» умершего человека замораживают на 200 лет, с тем чтобы разморозить его позже и вернуть к жизни. Но если все это фантастика, то научные факты таковы: в июне 1986 года профессор физиологии Калифорнийского университета в Беркли (США) произвел опыт: он полностью заморозил собаку, и в результате клинической смерти ее сердце остановилось на 15 минут, дыхание и мозговая деятельность прекратились. Затем профессор Сегал вернул собаку к жизни. Этой осенью он произведет подобные опыты с обезьяной. Он также исследует возможности работы с умершими людьми: не дав им начать разлагаться, он заморозит их так же, как это было сделано с собакой и обезьяной. В настоящее время доктор Сегал ведет наблюдение за 17 замороженными умершими людьми, считая вполне возможным их возвращение к нормальной биологической жизни. Можно ли назвать это воскресением? С точки зрения православного христианского богословия – нет. С позиции научной оценки – это усложненная реанимация, искусственное возвращение к жизни. Хотя с точки зрения богословия также нельзя отрицать тот факт, что всякий такой случай – описанное ли в Евангелии чудо, или медицинская реанимация – не есть воскресение в полном смысле этого слова. Поскольку каждый такой умерший и возвращенный к земной жизни должен, как мы уже сказали, умереть снова. А воскресение – победа над смертью и жизнь вечная.

Мы углубились в эти факты с целью показать, что в перспективе возвращение в земную жизнь будет вполне осуществимо с научной точки зрения. Но с другой стороны, на этом фоне нам важно подчеркнуть исключительную чудесность, инобытийность и эсхатологичность описанных в Евангелии чудес Христовых, которые, по мысли Христа, неотделимы по своей сути от воскресения вечного. Если, изучая описанные в Евангелии чудеса, мы будем применять к ним земные мерки, как это делали Ренан, Толстой и другие, то мы станем, по словам Христа, поглощать верблюда, отцеживая комара, и упустим самое главное в Его Благовестии. Если же вместе со Швейцером, следуя евангельскому тексту, мы увидим в чудесах Христовых дыхание воскресения, иного мира, вечной жизни, то нам станет ясно, что всякое такое чудо является как бы окном в рай, которое соединяет нас всех с инобытийным законом вечной жизни, открытой нам Христом в земных условиях. Другими словами, каждый воскрешенный Христом и возвращенный в эту земную жизнь, хотя и должен был умереть снова, но внутренне уже стал чадом воскресения и небожителем, в отличие от любого случая реанимации в современной медицинской практике. Качественно это разные явления, хотя и похожие внешне.

Источник

Епископ Василий (Родзянко). Живет во мне Христос. О смысле жизни и православной веры. Часть 2. Озарение Христовым Воскресением. Не плачь...

Евангелие от Иоанна, Глава 11, стих 23. Толкования стиха