Возложит шлем на голову, в послании к Солунянам истолковано: восприять упование спасения (1 Фес. 5:8). Если то же толкование приложить и к настоящему месту, то шлем спасения будет то же, что предыдущий, — щит веры. Святой Златоуст так это и понимает. Он говорит: «И шлем спасения восприимите, то есть вы не иначе можете достигнуть окончательной безопасности и избежать всякой беды, как посредством веры. Как шлем охраняет голову от всяких ударов и ран, потому что укрывает ее со всех сторон, так и вера, кроме того, что служит вместо щита, заменяет еще собою шлем спасения».

Но если, как нельзя не согласиться, всякое из предполагаемых Апостолом оружий есть особое оружие, то и под шлемом спасения надо разуметь что-либо другое от щита веры. И сам святой Златоуст не удовольствовался предыдущим толкованием, а предложил новое. Берет он голову души и для нее определяет шлем. Голова души — ум. Голову телесную покрывает шлем, а ум — голову душевную — Божественные созерцания, в которые вступают по очищении от страстей, или по погашении всех огненных стрел лукавого. Вот слова его: «Когда стрелы лукавого (злые помыслы) будут угашены, то на место их будем иметь помыслы, которые станут охранять владычественное (ум) в нас и не допустят, чтоб оно страдало каким-либо недугом. Ибо, когда угасишь одни — противные помыслы, то взамен их непременно возникают в нас другие, которые спасают и внушают надежду. И, как шлем голову, так они будут укрывать владычественное в нас». То же повторяют и Экумений с Феофилактом. В правилах святого Василия Великого против каждой страсти прописывается, как самое могущественное средство, Божественное созерцание, то есть память или сознание Божественного вездеприсутствия, и помышление о Божеских свойствах и действиях, и особенно об устроении нашего спасения, что все можно назвать спасительным Богомыслием. Оно всю душу облекает светом, на который диавол взглянуть не может и увидеть души, чтобы нанесть ей удар.

Но посмотрим все выражения Апостола. Когда он говорит: препояшьте чресла истиною, мы разумеем: пояс — истина. Когда говорит: облекитесь в броню правды, мы разумеем: броня — правда. Когда говорит: обуйтесь в уготование, мы разумеем: обувь — готовность на всякие жертвы и самую смерть. Когда говорит: восприимите щит веры, мы разумеем: щит — вера. Подходя после всего этого к словам: шлем спасения восприимите, мы, кажется, должны также разуметь, но подобию разумения предыдущих выражений: шлем — спасение. Останется только определительнее выразить, что есть спасение.

Спасение, конечно, есть спасение в Господе Иисусе Христе. Состоит оно в сочетании с Ним, как Сам Он сказал: будьте во Мне и Я в вас. Иначе ничего не выйдет из вас. Без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15:5). Сочетание с Господом совершается чрез таинства. Первое привитие Его к нам и нас к Нему совершается в таинстве крещения. Поддерживается и углубляется сие сочетание — чрез таинства покаяния и причащения. Существо причащения таково: ядый Мою плоть и пияй Мою кровь, во Мне пребывает, и Аз в нем (Ин. 6:56). Поставим эти истины в наше место,— и получим: шлем — спасение, то есть сочетание с Господом Спасителем в таинствах, и именно чрез частую исповедь и причащение. Кто так будет делать, тот не может не прийти в сознание, что стоит под Господом — Главою, Который и прикрывает его прочнее и обезопашеннее, чем шлем — голову. Впереди говорилось, что щит веры есть сила, исходящая от сочетания с Господом и святою Церковию, — Ангелами и святыми. Теперь выходит, что необходимое средство и условие к сему сочетанию и углублению его есть принятие Святых Тайн. И это-то означает — спасение, в слове Апостола: шлем спасения. Потому Апостол и не сказал, как обычно: σωτηριας, но: σωτηριου, — спасительного. Что у нас спасительное? — Ничего нет спасительнее таинств! Принимая в этом смысле слово Апостола, получим особое, мощное оружие против врагов. Оно и в действии состоит у всех борцов.

Не это ли разумел и блаженный Феодорит?! Ибо он пишет: «И шлем спасения восприимите. Сам Владыка Христос, говорит Апостол, покроет главу вашу, и, как бы некиим шлемом, оградит спасением, чтобы не принимать вам ударов, наносимых неприязненными».

В этом разумении шлем спасения будет стоять в соотношении с бронею правды, под которою разумеется вся совокупность добродетелей. Каждой добродетели одна надпись: сие да мудрствуется в вас, еже во Христе Иисусе. К кому же это приложимее, как не к тому, кто с Господом глубже сочетавается чрез таинства, получая чрез них и особую благодать на творение всякого добра.

И меч духовный, иже есть глагол Божий.

Что есть меч духовный, изъясняет сам Апостол, говоря, что это есть глагол Божий, то есть Богооткровенное слово. Как сим словом поражать можно врага, показал Сам Господь, когда, искушаемый в пустыне, все хитросплетения диавола рассекал мечом слова Божия. Восприять такой меч, значит — знать на память Божественные изречения и во время благопотребное износить их из сердца, наперекор внушениям диавольским. Условие действенности такого оружия есть не вера только и любовь к слову Божию, но и расположение по нему жизни. Поелику такое состояние благодатию Божиею производится, то произносящий возлюбленное и делом осуществляемое слово в нем износит и благодатную силу, которая опаляет врага. Опытные борцы с диаволом — подвижники — говорят, что если в час искушения начнешь читать псалмы и особенно такие, в которых говорится что-либо относящееся к искушению, то оно тотчас исчезнет, как исчезает дым от дуновения ветра. Иные говорят: собери и содержи в памяти наготове изречения Писания против всякой страсти, и, когда случится быть искушаему какою, припоминай и читай вслух, если можно, сии изречения,— и искушение отойдет.

Святой Златоуст говорит на это: «Не один щит и шлем нам нужно взять, но также и меч духовный, дабы не только обезопасить себя от стрел, бросаемых в нас диаволом, но поразить и его самого. Действительно, владея этим мечом, душа, быв при этом еще ограждена от разжженных стрел, может с полной смелостию стать против врага и не опасаться за свой успех; она в силах будет, разорвав броню неприятеля, убить дракона и отсечь ему голову. И сам Павел тем же мечом рассеял и пленил умыслы диавола. Глаголом Божиим он называет здесь заповедь, или учение, которое завещал Иисус Христос Апостолам и которое они повсюду проповедовали, совершая во имя Его чудеса. Будем же наблюдать одно: как бы сохранить во всем заповеди Божии. Ибо исполнение их поведет нас к тому, что таким образом мы низложим и умертвим диавола — этого хитрого змия».

В этом разумении меч духовный, глагол Божий, будет стоять в соответствии с препоясанием истиною, подавая обильный источник, откуда почерпать истину. Так эти новые три оружия стали в параллель с предыдущими, то есть союз с Господом в Церкви, что то же есть, что принадлежание Православной Церкви, — принятие таинств и слово Божие. Все это имеет всякий под руками и силою всего пользоваться может к преодолению вражеских падений.

Не можем пропустить без внимания особое понимание меча духовного, выраженное блаженным Феодоритом. Он говорит, что «мечом духовным (τοθ πνευματος — Духа) Апостол назвал действенность Духа, по которой духовный человек запрещает диаволу и обращает его в бегство. «Мысль та, что духовный человек, в котором благодать Духа начала явно действовать, по очищении страстей, получает особую силу на бесов. Почему говорит им: именем Господа Иисуса Христа повелеваю тебе — изыди и ктому не вниди, — и бесы бежат. — Это и есть действенность Духа. Огнь Духа опаляет их. Христианам совершенным всегда принадлежала и принадлежит такая власть». — Не ее ли и разумел Апостол? Эту мысль, между прочим, приводят и Экумений с Феофилактом.

К Ефесянам послание ап. Павла, Глава 6, стих 17. Толкования стиха