Мы указывали во вступлении, что мы только из Евангелия от Иоанна знаем, что Иуда по отцу был Симонов. Этот человек по указанию стиха 4-го в Вифания ранее входа Господа в Иерусалим уже «хотяше предати Господа». Это выражение не всеми переводами понимается одинаково: так Biblia Sacra переводит лишь со значением будущего: «qui erat eum proditurus» – «который имел его предать» Принимая глагол μὲλλο лишь как вспомогательный буд. времени. Так понимает это место и Епископ Михаил см. Ин. 6:71.. Но, принимая во внимание, что Господь еще ранее (Ин. 6:71), зная сердце Иуды, говорил о нем как о предателе, – мы смеем думать что славянский перевод передает совершенно точно мысль подлинника, ибо мы уверены, что Иуда Искариотский на вечери в Вифании действительно хотел предать Господа и, как мы думаем, еще ранее того был в сношениях с фарисеями. И психологически невозможно, чтобы такая ужасная мысль явилась внезапно. Если бы в Иуде не было злой воли, то помышления о предательстве у него не могло быть в уме и сердце; но при злой воле, при пороках, одержащих его, – из которых главный был сребролюбие, – вероятно при постоянном заискивании и соблазнительстве фарисеев он мало по малу допускал в душе своей развитие преступной мысли, старался (как все, готовящиеся к преступлению) подыскать ей оправдание, и наконец вполне отдался ей; потому Господь и сказал еще в Галилее, после учения о хлебе жизни, – «один из вас есть диавол». Только воля Господа не допускала Иуду ранее тайной вечери исполнить свое намерение, т. е. окончательно согласиться с фарисеями об образе и месте предания Господа. Когда же Господь после омовения ног предателя, прозревая его душу, видит, что она окончательно погибла, – тогда Он, подавая ему кусок на вечери (Ин. 13:27), дозволяет диаволу взять свою жертву, – ибо, разрешая властию Своею темные деяния Иуды, Он соизволял вместе с сим наступление часа, «ради которого Он и пришел» Ин. 12:27..

Иуда Искариотский спрашивает, почему не продано миро за триста пенязей и не роздано нищим. Мы сейчас скажем о нравственной стороне этого замечания, а теперь укажем, что в весьма хорошем исследовании одного нашего ученого Д. И. Прозоровского: «о метрологическом значении Евангельского сребреника» в IX томе Изв. Имп. Д. Археолог. Общ. выпуск 5 стр. 445 и след. См. еще ниже главу 18. о сребреннике вообще, автор между прочим касается и цены мира, упомянутой в Евангелии Иоанна и в Ев. Мк. 14:5. Греческий денарий переведен по-славянски словом пенязь. По изысканиям сего ученого сребреник (римская либра) заключала в себе 100 динариев См. ссылку Прозоровского (стр. 466) на «Синаксар на великую среду» с цитатой из него: «на верх главы Его лиет миро яко ценою сущее динарий трех сот, еже есть шестьдесят accapий, пенязей (златых) десять, сребреников трех»., динарий же представлял собою двадцать копеек (более или менее), и цена мира была приблизительно шестьдесят рублейId. Стр. 474. С этим расчетом сходится приблизительно и расчет Бальмета (D. de la Bible dissertation sur les monnaies), который в начале 18-го столетия приравнивал денарий dix sols – десяти су, т. е. номинально нынешним 15 коп. серебра, коих однако ценность была несомненно выше двести лет тому назад.

Иуда, делая свой вопрос почему деньги за миро не розданы нищим, раскрывает невольно душу свою присутствующим. В вопросе его прежде всего является непочтительность к Господу: он как бы заявляет, что такое дорогое вещество могло бы получить, – будучи обращено в деньги, – более полезное назначение. Во-вторых он лицемерно печется о нищих, совершенно в фарисейском духе, стараясь превознести пред другими свое благочестие и доброту. Но в глубине души его были бездны еще темнее: он был втайне вор, говорит Евангелист, и носил общественный ящик малого стада при Господе находившегося Ср. Ин. 4:8: «ученики отлучились в город купить пищи». Лк. 8 о пожертвованиях, служивших Господу именем и др., т. е. был казначей и распоряжался деньгами.

Св. Иоанн Златоуст в беседе 65 на Иоанна 2:251–252. делает весьма важное замечание. Господь, говорит Златоуст (со ссылкой на Ин. 6:64, 70), знал, что он предатель, и знал также, что он вор, но допущен он был носить ковчежец для того, чтобы обличились дела его и чтобы отнять у Иуды всякое извинение, ибо он сам распоряжался деньгами и не нуждался в них. Сердце же его, замечает Златоуст, раскрыто Евангелистом, чтобы указать на опасность сребролюбия.

Мы к этому прибавим, что по всей вероятности Иуда сам предложил себя в казнохранители.

Источник

Опыт изучения Евангелия св. Иоанна Богослова. Том 1. С-Пб.: Изд. И.Л. Тузова, 1887. С. 425-427

Евангелие от Иоанна, Глава 12, стих 4. Толкования