В словах сих Господь напоминает выражение Псалма 40-го ст. 10. Давид рисует бедствие человека, на которого обрушились многие страдания и физические и нравственные, из коих самое ужасное измена близкого. На это именно указывает Господь, страдая по человечеству в любвеобильной душе Своей.

Но стих 18-й представляет еще нам обширное поле для думы. В предыдущих стихах Господь указывает на всех верующих без различия, указывая всем путь ко блаженству, не ведением токмо, но и деланием. В 18 стихе Он указывает на горестное исключение, на изменника, не только не творящего добра, но еще делающего зло, и какое зло, подымающаго «пяту свою» на своего благодетеля и Господа, который Сам его избрал. Мы находимся перед великим вопросом о воле и предопределении, который возникает по поводу всей религиозной жизни души нашей, как он лежал в основании первого греха наших прародителей.

Иуда Искариотский был избран Господом в числе ближайших двенадцати учеников Господа, пользовался – как все они светом учения Господня и был свидетелем чудес Его и – как другие Апостолы – имел власть именем Господа изгонять бесов и творить чудеса Мф. 10:5–8. Ср. Ин. Злат. бесед. 47-я на Иоанна § 5 в изд. 1862 ч. 2, стр. 17.. И в его руках множились хлебы, раздаваемые голодному народу, и он видел Господа, идущего по воде См. на 4 главу. и несмотря на то поднял пяту свою на Господа. Есть ли возможность самому тонкому софисту доказать, что Иуда, – человек погибели, – не приложил собственного старания, собственной злой воли, чтоб достичь своей погибели? Если можно объяснить себе значение этого человека, то только указанием Ев. Иоанна 12:6, «что он был вор». Другими словами в этом человеке была особая страсть к деньгам, алчность к наживе. Вероятно и другие Апостолы, как и все люди, были не без слабостей человеческих, и они имели вероятно наклонность к тому или другому греху, но величие Господа, внося свет в их душу, делало их способными бороться против своих страстей и слабостей, потому что доброю волею своею они воспринимали радостно свет, вторгавшийся в их души и шли ко свету Ср. Ин. 3:19–21.. В душе Иуды происходило обратное явление; он не боролся против страсти своей, а потакал ей, развивал ее, удовлетворяя ей, и вскоре она настолько овладела всеми его помыслами, что вытеснила свет, омрачила душу, затемнила понимание его и вместе с тем угасила даже веру, против которой несчастный уже боролся как против врага, мешающего ему действовать в низких его намерениях. «Смотри, говорил Господь, свет, который в тебе, не есть ли тьма» Лк. 11:35. Что он боролся и, по-видимому, одолел веру, но затем после преступления узнал, что не мог одолеть ее, хотя уже верил как трепещущий бес Иак. 2:19., а не как ученик, – то мы ясно видим из слов его фарисеям и из презренной смерти его Мф. 27:3–5. Деян. 1:16–19.. Мы решаемся высказать еще одно предположение: не Иуда ли был тот из учеников, который в отсутствие Господа на горе Преображения пытался выгнать беса из отрока и не мог? Мф. 17:16, 20. Марк. 9:18; Лк. 9:40. Не он ли, – и может быть даже с корыстною целью, – пытался начать чудеса и исцеления независимо от Господа, а только употребляя силу этого великого имени, которое прежде в устах его с благословения Господа творило чудеса? Но вероятно, как только мысль эта созрела в душе его, он увидел свое бессилие и сие бессилие создало злобу, и хотя вера бесовская, т. е. трепещущая, а не любящая, не могла умереть в его душе, но она была бесплодна для дел Божиих, ибо не может «сатана сатану изгонять» Мф. 12:26; Марк. 3:23, 26; Лк. 11:18.

Из этого кажется ясно, что перед Иудой, как перед каждым человеком, лежали две дороги: одна широкая, ведущая к гибели, другая тесная, ведущая ко спасению Мф. 7:13–14; Лк. 13:24.. Он мог волею своею бороться против алчности; он мог не воровать из порученного ему общего ящика и мог привычкой добра все более и более приближаться к свету и осветить им тьму души своей. Но он волею своею пошел во мрак и начал творить дела мрака, а потому и удалялся все более и более от света, ибо, как сказал Господь, «всякий делающий худые дела ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы» Ин. 3:20.. Предведением Божиим в пророчествах и псалмах открывался весь ход событий, ознаменовавших наше искупление и спасение, и в числе сих событий указано и преступление изменника: но воля Иуды, злая воля предателя, была его собственностью, он имел право располагать ею, как хотел и употребил свободу свою на зло, – хотя это известно было Богу от века. Призвав Иуду к апостольству, Господь по Божеству знал, что он предаст Его (Ин. 6:70–71), но Господь, как указывает Златоуст На Иоанна бесед. 70 и 71., неустанно старался и намеками и смирением остановить его на краю гибели. Он тип всякого злонамеренно погибающего человека, для которого все Божии указания, полные любви предостережения, и самые временные бедствия, могущие открыть ему глаза, пропадают бесследно, потому что гнусная сатанинская страсть овладела его душой.

Значение Иуды в истории церкви также понятно: он представляет собою ту часть человечества, которой все помыслы устремлены на земное, и в этом смысле он представитель фарисеев и начальников последней эпохи ветхозаветной церкви, которые поэтому то и не могли войти в царствие Божие Мф. 21:31–32, 23:5–7; Лк. 13:28 и др.. Эти люди и в древние времена как и в наше время не понимали и не желали иметь других интересов кроме земных благ, а потому они отрицались и отрицаются веры как излишнего бремени, думая, что они обладают высшею человеческою мудростью и что этой мудрости совершенно достаточно для человека.

С другой стороны Иуда был типом и предвозвестником того, который называется «человеком греха, сыном погибели» 2 Фес. 2:3–4., и которого св. Иоанн Богослов в Откровении называет зверем и драконом Откр. 13:1–7, Откр. 17:8–11. и лжепророком Откр. 19:20.. Он мудрствовал своим маленьким умом пред величием премудрости Божией и осмелился даже думать, что его человеческие планы имели влияние на судьбы Божии Он и в последнюю минуту не понял, что Господь Иисус есть Бог, поэтому и пришел он каяться не к Господу а к фарисеям Мф. 27:3–5.. Он не мог понять, что одно было поистине реально во всех его действиях: грех его и его гибель, и таково будет значение антихриста, коему дана будет власть «до времени» (2Фес. 1:8. Cit.), пока Богу угодно будет попустить «власть князя мира сего».

Господь избрал для утверждения церкви Своей двенадцать столпов, зная, что один из столпов сих рушится и будет заменен другим Деян. 1:16–26., да служит погибший столп примером и знамением, как «со страхом и трепетом надо совершать дело своего спасения» 1 Пет. 1:17; Флп. 2:12; Евр. 12:28..

Источник

Опыт изучения Евангелия св. Иоанна Богослова. Том 2. С-Пб.: Изд. И.Л. Тузова, 1887. С.24-27

Евангелие от Иоанна, Глава 13, стих 18. Толкования