О крещении И. Христа евангелисты говорят хотя и кратко, но так, что каждый из них непременно указывает какую-либо особую черту.

Из подлинного, например, текста Еванг. Марка ясно видно, что И. Христос крестился чрез погружение в воды Иордана, а не чрез возлияние. Сказано: εβαπτισϑη εις την Ιoρδανην – погрузился в Иордан, а не: εν τω Ιoρδανη.

Евангелист Матфей обращает внимание на то, что И. Христос тотчас же по крещении вышел из воды. И это понятно почему. Будучи чист и безгрешен, Он не имел нужды в исповедании грехов, как другие, а только крестился и потому тотчас же вышел из воды.

Евангелист Лука прибавляет к этому еще одну черту. Он говорит, что И. Христос, крестившись, молился. Еванг. Лука часто указывает на молитву И. Христа, особенно в важнейших случаях, наприм, при Преображении 9:29. Еще: 5:16; 6:12; 9:18,28; 11:1; 21:36. Молился же Господь, очевидно, на берегу реки, преклонив колена и возведши очи свои на небо. Можно думать, что в эти минуты Он произнес пред Отцом небесным те молитвенные слова, которые некогда открыты были пророку Давиду: се иду... еже сотворити волю Твою, Боже… (Пс. 39:8–9. Срав. Евр. 10:7). Быть может Он молился также и о том, чтобы Бог благословил начатый Им в крещении подвиг очищения и искупления человечества от грехов.

И не окончил еще Господь своей молитвы, a пo Евангелию Марка даже еще ранее, когда выходил из воды, последовали чудесные знамения: отверзлось небо, нисшел на Heгo Дух Святый в виде голубя, и слышан был глас Бога Отца, объявляющий Его своим возлюбленным Сыном.

Все эти чудесные знамения евангелисты передают не только в общем, но и в частностях так согласно между собою, что даже отрицательной критике недостает смелости отвергать действительности описываемых фактов, – она старается только объяснить их по-своему. Она допускает, что и небо отверзлось, и голубь явился, и голос был слышан, но как? Во время крещения И. Христа, небо, покрытое тучами, беспрерывно освещала молния, так что оно казалось как бы открытым, а когда Он выходил из воды, вдруг густые облака разделились, блеснул луч солнца, явился здесь случайно голубь, и вот из всего этого составилось чудо о явлении Духа Святого в виде голубя из отверстых небес, отдаленные же раскаты грома были приняты за голос Отца небесного. Такое оригинальное объяснение чуд. знамений при крещении И. Христа принадлежит Кюноелю, Аммону и отчасти Павлюсу в его комментарии на первые три Евангелия (1800–1802 г.); эти критики, впрочем, отрицают только чудеса, самый же факт крещения они прязнают несомненно достоверным событием. Здесь все от начала до конца вымысел. В той пустынной местности иорданской, где крестился И. Христос, по наблюдениям путешественников, редко или совсем не бывает грозы. А если бы и была гроза, то в это время птицы обыкновенно прячутся, особенно же такие робкие и боязливые, как голуби. Да и почему именно во время крещения Христа должна была заблистать молния, случиться гром и т. п., а ничуть не ранее и не позже. И есть ли в тексте хоть какой-нибудь намек на тучи и молнии? Все это придумано критикою только для того, чтобы отвергнуть чудо.

Теперь вопрос в том, какое же должно быть истинное понимание чудесных знамений при крещении И. Христа? Были ли они доступны внешнему наблюдению, внешним чувствам, или нет?

С глубокой древности и доселе почти остается господствующим то мнение, что чудесные знамения, сопровождавшие крещение И. Христа, не имели в себе ничего чувственного, что созерцание их было внутреннее, духовное. Ориген против Цельса 1, 10, § 9: νοητικη θεωρία; Феод. Монсуетский: θεωρία πνευματική (см. катены на Еванг. Иoaннa). В том же смысле бл. Иероним и бл. Авгусгин; из новых западн Фаррар, (см. примеч. 204 к его истории); из русских·Вишняков, (св. И. Предтеча Изд. 1893 г. стр. 169).

При всей важности такого понимания в борьбе с отрицательною критикой, едва ли можно считать его истинным. Оно явно страдает свойственным древнему времени стремлением объяснять многое в Свящ. Писании в аллегорическом, духовном смысле, и как в других, так и в настоящем случае не оправдывается евангельским текстом.

Все чудесные знамения евангелисты изображают нам отнюдь не как внутренние, духовные видения, a как действительные явления, доступные внешнему наблюдению, внешним чувствам. О видении в том смысле, в каком это слово употребляется в Библии (наприм., у прор. Иезекииля 1:1: и я видел видения Божии) у евангелистов нет и речи.

Рассмотрим по порядку чудесные знамения.

Первое чудесное знамение состояло в том, что отверзлись небеса. Евангелист Марк, говоря об этом чудесном явлении, употребляет такое характерное выражение, которое указывает в нем действительное явление, а не видение: и абие, восходя от воды, виде разводящася небеса. При блеске молнии свод небесный раскрывается вдруг. Здесь же было не так и не по этой причине. Луч божественного света, предшествовавший сошествию Св. Духа, постепенно расширял, разводил небесный свод. Для духовных очей Господа небо всегда было открыто. Теперь Он созерцал глубины его телесными своими взорами. Вот что значат слова св. Марка: виде В русск. переводе читается: увидел Иоанн разверзающиеся небеса и д. Подлежащее Иоанн внесено произвольно. Речь об И. Христе: Он выходил из воды, следов. Он и видел. разводящася небеса – σχιξομενους τες ουρανους. Если принять во внимание предание, записанное Даниилом Паломником, О Ерданьстей реце. что Иисус Христос крестился ночью, то можно представить себе все великолепие чудесного явления, именно – как чудесный свет раздвинул небесный свод и озарил весь Иордан. Без сомнения, действительный факт послужил основанием предания, записанного св. Иустином мучен. и друг, что в то время, когда И. Христос крестился, возгорелся Иордан. (Разговор с Трифоном, гл. 88 и 103). У еванг. Матфея указывается другой момент этого чудесного знамения, именно когда Он вышел из Иордана: Иисус взыде абие от воды: и се отверзошася ему небеса. Защитники духовного созерцания чуда обращают эти слова евангелиста в свою пользу. Они говорят: если небо открылось только Ему одному, т. е. И. Христу, то очевидно, это было внутреннее, духовное видение. Основание слабое. Слово Ему – αυτω, по справедливому замечанию Мейера, В своем комментарии, стр. 101. нужно понимать здесь как dativ, commodi: для Heгo, ради Heгo, а не: Ему. Небо открылось ради Heгo, ради Его прославления, – такова мысль евангелиста. Наконец, в Евангелии Луки не говорится ни о том, кому небо было открыто, ни о том, кто его видел открытым, а передается факт объективно. Сказано просто: отверзеся небо. Здесь уже никак нельзя предполагать, чтобы была речь о видении. Из древних толковников так буквально и понимал это выражение св. И. Златоуст, как видно это из его толкований. Беседа 12 на Ев. Матфея. Стр. 222–225. В таком же смысле понимают и некоторые из новейших экзегетов. Мейер, Годе; из русск. Кибардин в статье о крещении Господа (Прав. Обозр. 1885 г. кн. 3), Казанский о крещ. Господа (Чтен. Общ. люб. дух. просв. 1885 г. кн. 3). И такого понимания, как мы видели выше, требует прямой смысл евангельского текста. Видимое для всех чудо, которое боятся допустить здесь некоторые толковники, не только было вполне уместно, но и требовалось целями божественного домостроительства.

„До грехопадения между Богом и человеком, скажем словами одного из наших богословов, существовало тесное общение, имевшее характер видимого присутствия Божия в раю. Но как скоро грех повредил природу человека, то человек грехом, как бы пропастью, отлучил себя от Бога... Но небо не навсегда закрылось для человека. С очищением людских скверн или грехов оно снова должно открыться. И вот теперь чрез И. Христа, эту новую дверь рая, оно открылось для человечества, грехи которого принимает на Себя крещаемый во Иордане Сын Божий». Прав. Обозр. 1866 г. т. 19, стр. 9–11. Таково значение чудесного открытия неба при крещении И. Христа.

Вторым чудесным знамением было сошествие Св. Духа в виде голубя. Здесь важно обратить внимание на текст Ев. Матфея и Луки. У Марка читается почти согласно с первым. И виде, говорит свят. Матфей, Духа Божия сходяща яко голубя u грлдуща на него. В подлинном и славянском тексте при глаголе виде нет налицо подлежащего. Некоторые экзегеты держатся того мнения, что здесь разумеется Предтеча (Архим. Мих. в толк. Еванг. стр. 48), так как сам он говорил о себе, что видел Духа Божия (Ин. 1:32). Между тем грамматически, по связи речи, следует разуметь не Иоанна, а Иисуса Христа. Ев. Матфей говорит об И. Христе, а не об Иоанне. Чтение русск. перевода: и увидел Иоанн Духа Божия нужно считать не более, как свободным толкованием, которое явилось в подражание немецкому переводу. Что же касается свидетельства Предтечи о том, что он видел чудесное явление Духа Божия, то это вовсе не противоречит тому, что явление Духа Святого видел и Иисус. Все явление, как уже сказано выше, было не внутреннее, духовное, но внешнее, доступное для глаз. Следовательно, вместе с Иисусом видел сошествие Св. Духа в образе голубя и Иоанн, a также могли видеть и все другие, находившиеся при крещении И. Христа. Последнего, впрочем, мы не можем ни утверждать, ни отрицать, потому что о том, чтобы присутствовал народ при крещении И. Христа, ничего не говорят нам евангелисты. Причина, почему не у всех евангелистов одинаково говорится об этом чудесном явлении, заключается в том, что каждый евангелист не все передает. Матфей и Марк, повествуя ο И. Христе, говорят, что Он видел Духа Божия, сходящего в виде голубя; Иоанн же, повествуя о Крестителе и его словами, сказал, что он видел.

Но, что замечательно, все они согласно говорят, что Дух Святый нисшел на И. Христа как голубь – ωσει περιστεραν. Употребление одного и того же слова не могло произойти по какой-либо случайности, – оно могло быть вызвано только действительною причиною, которая требовала этого выражения, а не иного какого. И в этом не оставляет никакого сомнения, сделанное еванг. Лукою прибавление: телесным образом – σωματιχω ειδει, т. е. в телесном виде голубя. Дух Святый явился в виде голубя, по объяснению святых отцов, Св. И. Златоуст в 12 бес. на Матф. 223 стр., Блаж. Феофил. стр. 80 и др. потому, что голубь служит символом „кротости, чистоты, невинности, любви», вообще таких свойств, которые были присущи безгрешной природе Богочеловека. В день Пятидесятницы Дух Св. явился в виде разделяющихся огненных языков, которые служили символом различных духовных даров, разделенных между апостолами. И. Христу, его человеческой природе, при крещении сообщается не часть только даров Святого Духа, но вся полнота их. Поэтому и символ – живой организм, подобие голубя. В таком именно смысле и понял этот символ Иоанн Креститель: Его же бо посла Бог, говорит он об И. Христе (Ин. 3:34), глаголы Божия глаголет: не в меру бо Бог дает Духа. Апостол Петр, в Деян. 10:38, говоря, что Бог помазал Его Духом Святым, разумеет также помазание при крещении. На тот же момент, несомненно, указывает и Сам И. Христос. когда приводит пророчество Исаии (61:1): Дух Господень на Мне: его же ради помаза мя благовестити нищим, посла мя исцелити сокрушенныя сердцем, проповедати плененным отпущение, и слепым прозрение: отпустити сокрушенные во отраду (Лк. 4:18). Здесь нельзя пройти молчанием одного возражения Штрауса, которое он делает против этого чудесного знамения. Ему кажется непонятным, для чего необходимо было сошествие Св. Духа на Христа при крещении, если Он был Сын Божий? Прекрасный ответ на это возражение дает Эбрард. «Дух Святый, говорит он, вступил при крещении в новое отношение к И. Христу, чем в каком был доселе к Нему, подобно тому, как тот же Св. Дух, данный еще при жизни Господа Его ученикам, в день Пятидесятницы вступил к этим последним в новое отношение». Wissenschaftl. Krit d. Evang 1850 г. p. 261.

Сошествие Св. Духа на И. Христа было, таким образом, торжественным посвящением Его в мессианское служение, которое и было тотчас же утверждено небесным голосом, объявляющим Его своим возлюбленным Сыном (третье чудесное знамение).

У св. Марка и Луки голос Бога Отца обращен к И. Христу: Tы ecu Сын Мой возлюбленный; у Матфея к третьему лицу, как свидетельство об Иисусе Христе: Ceй есть Сын Мой возлюбленный. Разность несущественная. Если голос этот был слышан на еврейском языке, то он мог иметь сокращенную (эллиптическую) форму без сей есть, или Tы ecu; один евангелист передает его так, а другие два иначе. Такое мнение высказывает г. Кибардин в своей статье о крещении И. Христа (см. Прав. Об. 1855 г. 3 кн. 654 стр. Так как евангелист Матфей писал свое Евангелие для евреев, из которых многие имели преувеличенное понятие об Иоанне Предтече, даже предпочитали его И. Христу, то он и употребил такую форму, которая совершенно исключала всякую возможность подобной мысли.

Двойной член в словах подлинного текста: ο υιος με ο αγαπητος – Cын Мой возлюбленный – показывает, что И. Христос Сын Божий в собственном и исключительном смысле этого слова, то есть Единородный Сын Божий. – Выражение: о нем же благоволих в русском переводе передано гораздо яснее и гораздо ближе к подлиннику: в котором Мое благоволение – εν ω ευδоκησα. В Кембридж кодексе (Д) и некоторых италийских, a также и у Иустина мученика (Разговор с Трифон. гл. 88 и 103) слова: о нем же блоговолих заменены другими: аз днесь родих тя (из 2-го псалма). Такую замену сделали евионеи в своем апокрифическом евангелии (Епифан. Против ересей 30, 13). Они же допускали рождение Христа Богом, но думали, что Божество соединилось с Ним при крещении, и потому, для подтверждения этого своего мнения, вместо: о нем же благоволих внесли слова: аз днесь родих тя. Отсюда и распространилось это чтение пo некоторым рукописям, а также и вошло в сочинения св. Иуст. мученика, у которого, очевидно, были под руками апокрифические евангелия. Предлог εѵ с аористною формой означает именно: в или к. У семидесяти в 43 псал. 4 ст.: οτι ευδοκησας εν αυτοις по-русски совершенно правильно переведено: ибо Ты благоволил к ним (по-славянски: в них). Поэтому предлагаемая поправка русского перевода: „чрез которого Я явился благим» Чтения греч. текста. Казань. 1888 г. 24 стр. представляется не вполне соответствующею подлинному тексту. Здесь не та мысль, что Бог чрез И. Христа явился благим, но что к И. Христу, как возлюбленному Сыну, все Его благоволнение. Здесь, в этом свидетельстве Бога Отца, почти буквально повторяется то, что Он еще за несколько веков возвестил чрез пророка Исаию (42:1): вот отрок Мой, избранный Мой, к которому благоволит душа Моя. Положу дух Мой на Него, и возвестит народам суд и проч.

О всесовершенной любви к Себе Бога Отца, о Его всесовершенном благоволении Сам Господь свидетельствовал своим ученикам, говоря: вся Мне предана быша от Отца Моего: и никтоже весть, кто есть Сын, токмо Отец: и кто есть Отец, токмо Сын, и емy же аще хощет Сын открыти (Лк. 10:22). В таком смысле понял голос Бога Отца и Предтеча, и отсюда он черпал свои объяснения, например: Отец бo любит Сына, и вся даде в руце его (Ин. 3:35). Таков внутренний смысл и таково значение чудесных знамений, сопровождавших крещение И. Христа.

В заключение можем сказать, что крещение Господа нашего было важнейшим событием не только в Его жизни, но и в жизни всего человечества; в крещении Он торжественно принял на Себя грехи всего мира, в крещении торжественно совершилось посвящение Его в мессианское служение, а вместе с тем тут же открылось и величайшее таинство христианской религии – троичность Божества: Отец, говоривший с неба, Сын, крестившийся во Иордане, и Дух Святый, нисшедший на Heгo в виде голубине. Вот почему оно с глубокой древности и доселе называется Богоявлением.

Источник

Богословский Михаил Иванович / Общественное служение Господа нашего Иисуса Христа, по сказаниям святых Евангелистов: Историко-экзегетическое исследование. Выпуск первый. Казань, типо-литография Императорского университета, 1908 г. С. 76-85

Евангелие от Луки, Глава 3, стих 21. Толкования