Хлебов не пять, а семь, количество же рыб не уточняется: было и несколько рыбок. Остатков осталось семь корзин, а не двенадцать, число евших в первый раз было пять тысяч, а теперь четыре. Отличия эти не очень существенны. Есть также предположение, что второе событие происходит на языческой территории и, возможно, среди язычников, поскольку в предыдущем отрывке речь шла о территории Тира и Сидона.

Но рассказ о втором чудесном насыщении сохранился только у Матфея и у Марка. У Луки и у Иоанна говорится лишь об одном. Это, а также большое сходство между рассказами дало основание очень многим ученым считать, что здесь мы имеем дело с дублетом, то есть с одной и той же историей, которая после длительного бытования в устной традиции приобрела ряд отличий и была понята как еще один случай насыщения. Например, в Книге Бытия приводятся два рассказа о сотворении мира и два о сотворении человека, и каждый из них немного отличается от другого.

Те же, что настаивают на двух случаях чудесного насыщения, склонны видеть в них разный смысл, например, они считают, что, поскольку второе насыщение происходило на языческой территории, оно означает принятие язычников в лоно нового народа Божьего или аналог евхаристического собрания для язычников. Они обычно обращают внимание на разные названия корзин в двух насыщениях: в 15‑й главе – «ко́финос», названная римским сатириком Марциалом типично еврейской корзиной; в 9‑й главе – «спюри́с», обычная рыбная корзина. Другие толкователи говорят, что в таком случае евангелист не преминул бы прямо сказать о том, что Иисус совершил чудо для язычников, как, например, в сцене с язычницей (15:21‑28). К тому же двенадцать корзин остатков после первого насыщения, вероятно, символизируют изобилие хлеба для тех, кто еще придет к Христу, а это, в первую очередь, язычники. Ведь только что Матфей рассказал о том, как Иисус «насытил» язычницу.

Что бы ни думали комментаторы, евангелист говорит именно о двух насыщениях (Мф. 16:9‑10). Мы знаем, что Евангелие – это не исчерпывающий отчет обо всем, что произошло за время земного служения Иисуса. Ведь неоднократно говорится: «и еще многих больных исцелил, и много бесов изгнал». Рассказаны лишь некоторые эпизоды, которые представляют собой образцы того, что совершал Иисус. Так почему в двух Евангелиях дважды повествуется об очень похожих событиях? Может быть, для того, чтобы еще раз подчеркнуть непонятливость и закрытость учеников? Ведь они по‑прежнему не понимают Иисуса – даже после двух событий, имеющих характерные черты Богоявления.

В IV веке появилось символическое толкование количества хлеба и рыбы (пять хлебов – символ Пятикнижия; две рыбы – две скрижали Декалога; семь хлебов – семьдесят народов земли) и количества корзин (двенадцать – еврейские патриархи или ученики Господа; семь – те же семьдесят народов или семь «диаконов» Деян. 6:1‑6). И сейчас иногда предпринимаются попытки расшифровать символику этих чисел. На первый взгляд, картина получается довольно стройная, но все же слишком много элементов выбивается из схемы, что говорит о том, что все попытки, скорее всего, бесплодны. Есть опасность, что толкователи «вчитывают» в текст то, что в нем отсутствует. Мы должны признать, что, если какая‑то символика и была, она утеряна.

Источник

Кузнецова В. Н. Евангелие от Матфея. Комментарий. М.: 2002. С. 326-328

Евангелие от Матфея, Глава 15, стих 34. Толкования