Так, именно в доме прокаженного в селении, называемом Вифания (что значит «дом бедняков»), женщина принесла алавастровый сосуд драгоценного мира и, разбив его, возлила миро на голову Иисуса как царское помазание. Контраст убожества и славы, два полюса Его жизни. И в моей прокаженной душе у ног Его я разобью алавастровый сосуд, где был мой нард — «подлинный» (pistikos) нард моего покаяния и моего послушания.

Мысленно возвращаюсь к колодцу Иакова. Иисус у колодца — иной ли, чем в Вифании? Нет, все тот же. Та же спокойная благожелательность, та же простота власти.

Усталым садится Он на край колодца. Он ждет Самарянку. Он ждет меня. Quaerens те sedistilassus... — как распевали в Средние века. Утомившись найти меня, Спасе мой, Ты присел отдохнуть. Дальность пути, его тяготы не устрашили Тебя. Ты и сейчас там, где Ты знаешь, что я должен пройти, ибо хочешь, чтобы я повстречал Твою усталость, как и Твою теплоту, — ту усталость, что как раз и полна Твоей теплотой.

Для отдыха у колодца Иаковлева Иисус избрал тот час, когда, как Он знал, Самарянка ежедневно приходит за водой. Так и среди наших повседневных забот, наших тягот Иисус ищет встречи с нами.

Источник

Монах Восточной Церкви. Иисус очами простой веры. Никея, 2019. - С. 58-59, 61

Евангелие от Матфея, Глава 26, стих 6. Толкования