По этому учению святым не может называться тот, кто, помимо блудодейства, оказывается виновным еще в какой-либо нечистоте и ненасытной похоти к удовольствиям, которые услаждают его.

Источник

Комментарий на Послание к Ефесянам 3.5.3.

Cl. 0591, ad Ephesios, 3.552.12.

***

На стих 3-4.

А блудодеяние и всякая нечистота или жадность, пусть даже и не называются среди вас, как это прилично святым, также и позорные, и глупые слова, и шутовство, не имеющее отношения к делу не соответственное вашему положению, но благодарение.

Если бы не было некоторого из философов циника, который учил, что всякое щекотание плоти и всякое истечение семени, вызываемое каким-либо трением или прикосновением при случае не должно быть избегаемо, и если бы мудрецы века сего не соглашались с таким позорным и заставляющим краснеть от стыда учением: то святой Апостол в послании к Ефесянам никогда не связал бы с блудодеянием всякой нечистоты, а к нечистоте не присоединил бы жадности (скупости), не той, которая побуждает нас к собиранию денег, а той, о которой мы сказали выше: Пусть не обходит и с жадностью не обманывает в деле брата своего. Это именно потому, что ненасытный и неудовлетворимый проходит по всем родам позорных деяний и распутства. Как прилично, говорит, святым.

По этому учению святым не может называться тот, кто помимо блудодейства оказывается виновным еще в какой-либо нечистоте и жажде похоти к удовольствиям, которые услаждают его. А если кто либо полагает, что жадность должно понимать в том значении, которое мы показали, то он должен указать причины, по которым жадность сверх обыкновения поставляется среди блудодеяния, нечистоты, позорных и глупых разговоров и шутовства.

Затем под глупыми разговорами, по моему мнению, нужно понимать не только слова тех, которые рассказывают о чем-либо постыдном, чтобы возбудить смех и с притворным юродством издеваются над теми, которым желают понравиться; но и рассуждения тех, которые считаются мудрецами века сего и, препираясь о естественных предметах, утверждают, что они узнали точно число песчинок на морском берегу, капли воды в Океане, огромные небесные пространства и средоточие земли. Встречаются глупые разговоры и в Церкви. Так, напр., если кто-либо, введенный в заблуждение непонятыми словами пророка Исаии, полагает, что небо закруглено подобно своду, и что на небесах поставлен престол, на котором восседает Бог и подобно владыке (imporatoris) и судии окружен стоящими ангелами, которые повинуются словам повелителя и посылаются на различные служения (Ис. 6). Но так как за глупыми разговорами следует шутовство, то их должно относить преимущественно к глупым и невежественным рассказам. Между глупыми речами и шутовством замечается то различие, что глупые разговоры не имеют в себе ничего мудрого и достойного человеческого сердца человека.

А шутовство исходит от разумной мысли и с намерением приискивает некоторые слова городские, или деревенские, неприличные, или шутливые; другим словом его можно назвать смехотворно с целью вызвать смех у слушающих.

Но и его совершенно должны устранять святые мужи, которым более прилично плакать, как мы читаем в некотором еврейском Евангелии, будто бы слова Господа к ученикам: И будьте радостными только тогда, когда увидите брата своего в любви. Кажется, что до этого места не было предложено ничего лишнего и стоящего вне связи речи и расположения слов в послании. Но о следующем за тем и находящемся в конце: Но более благодарение может быть кто-нибудь спросит и скажет: Что значат эти слова после запрещения прелюбодеяния и нечистоты, и неумеренности, и позорных дел, и глупых речей и шутовства.

В самом деле, если ему было угодно говорить о какой-либо добродетели, то он должен был говорить прежде всего об истине, справедливости и любви. Но как это является непоследовательным, так и там была бы непоследовательность и при такой же свободе речь не имела бы порядка. Поэтому может быть, что в этом месте названо не то благодарение, когда мы благодарим Бога, но то, по которому мы среди людей называемся любезными, благоприятными или наоборот лживыми. Глупости и шутовство не прилично христианину; но прилично, чтобы речь его была приправлена некоторою солью, чтобы он имел расположение у слушателей. А так как было в обычае, кроме некоторых ученых среди греков слово eucaristia употреблять для обозначения только таинства причащения, а не быть приятным или любезным; то, думаю, Апостол, как еврей из евреев воспользовался простонародным словом, и его смысл захотел разъяснить значением другого слова, и это в особенности потому, что у евреев благоприятный и благодарящий выражается одним словом.

Поэтому я полагаю, что и в Притчах написано так: Gunh eucaristoj egeiret andri doxan, т.е. жена благодарная приносит мужу славу (Притч. 12:4)¹, вместо: благоприятная. Мы, кажется, сделали бы насилие над словами Писания, решительно принимая перевод: благодарная жена вместо: благоприятная, если бы и прочие издания св. книг не совпадали с нашим мнением. В самом деле, Акила и Феодотион, и Симмах употребили gunh caristoj, т.е. жена благоприятная, а не eucaristoj, что относится к действиям благодати.

Примечания

Добродетельная жена - венец для мужа своего.

Источник

Творения блаженного Иеронима Стридонского. Часть 17. Киев, 1903. С. 137. (Библиотека творений св. отцов и учителей Церкви западных, издаваемые при Киевской Духовной Академии, Кн. 27. Стр. 334-337).

К Ефесянам послание ап. Павла, Глава 5, стих 3. Толкования