Естественно было ожидать, что после шестой трубы последует далее и голос седьмой. Однако порядок этих видений опять прерывается, и трубу седьмого ангела мы услышим лишь к концу дальнейшей, 11-й главы. Здесь же вставляется новое, нарочито предваряющее звук последней трубы, видение, и даже несколько их.

Снова - ангел сильный, не только величественный по виду своему, но и настолько важный в возглашении своем, что, когда он воскликнул, отозвались семь громов голосами своими. В этом еще больше открывается нам та истина, что Всемогущий Промыслитель мира дает соучастие в деле мироправления Своего совершенным и верным из творений Своих, так что постоянный и необходимый порядок и строй на земле действительно имеют свой прообраз в виде стройного чиноначалия и соподчинения и на небе. Величие и свойства могущества и славы этого ангела изображается тем, что он облечен в облако - по подобию Сына Божия (см. выше); что лицо его сияет, как солнце, а над головою его радуга, как и у Самого Сидящего на Престоле; да и ноги его - как столпы огненные, и голос - как громкое рычание льва. Книжка, которую он держит уже в раскрытом виде, обозначает, как можно думать, уже выявившуюся и законченную или заканчивающуюся сторону истории человечества, вернее всего - в применении к участи нечестивых. Но, очевидно, в ней было или с ней связывалось и нечто тайное, что для небесного мира возвестили голосами своими раздавшиеся семь громов, но что было еще преждевременно знать роду человеческому, почему Иоанн и не мог исполнить своего желания - записать сказанное (и что, как можно догадываться, было так для людей интересно и важно, что Иоанн сам поспешил было записать, еще не слышав повеления о том, но ему не было позволено это сделать). Указание Иоанна, что ангел стал одной ногой на море, а другой на землю, могло, конечно, также относиться и к чертам величия и, так сказать, грандиозности самого сильного ангела. Но можно усматривать здесь и символическое обозначение того, что судьбы книги раскрытой касаются как земли, так и моря. По святому же Андрею, «столпи огненны означают наводимые ангелом страх и наказания нечестивым, разбойничающим на земле и на море; для означения сего наказания беззаконников повсюду он и поставил правую ногу на землю, а левую на море» (? - наоборот, на море правую). Далее, по нему - «голос ангела, подобный рыканью льва, показывает, что его наказание страшно и нестерпимо», а под семью громами «следует разуметь или семь гласов одного угрожающего ангела, или семь других ангелов, предвозвещающих о будущем, так как сии ангелы полагаются повторяющими слова первого ангела. От него, по указанному блаженным Дионисием благопорядку ангельскому, они воспринимают как самую заповедь, так и благовременность пророчествования». Запечатлей, яже глаголаша седмь громов... Сим «показывается, что теперь это неизвестно, но будет потом изъяснено самым опытом и течением вещей. Божественным гласом апостол научен запечатлеть сии гласы только в уме, окончательное же познание и разъяснение предоставить последним временам. И Даниил некогда был предупрежден, что запечатлены и сокрыты подобные сим слова» до последнего времени.

Источник

Димитрий (Вознесенский) архиеп. Апокалипсис в перспективе ХХ-го века. М.: ПСТГУ, 2009.- С. 164-166

Откровение ап. Иоанна Богослова, Глава 10, стих 2. Толкования